— Мам, а ты куда? Мы же хотели к папе съездить, — возмутилась Диана, глядя, как родительница при помощи косметики редактирует внешность.
— В субботу съездим. Мне позвонили, надо срочно на работу, — не отрывая взгляда от зеркала, ответила мать. — Блин, стрелка смазалась.
Закончив с лицевым фотошопом, она оделась, отняла у дочери бутерброд и выпорхнула из дома, как выпускница политеха после получения диплома.
— Ага, знаю я, с какой тебе работы звонили, — бубнила Диана, стряпая себе новый бутерброд.
Сегодня пошел четвертый год, как отец Дианы сделал тройное сальто через руль мотоцикла на скорости сто пятьдесят километров в час и отключился от реальности.
«Мы не метеобюро, чтобы прогнозы давать. Ждите», — сообщил тогда уставший врач, четырнадцать часов собиравший мотоциклиста из запчастей.
И они ждали. Год ждали, два, три. Диана уже перешла в старшие классы, а мама перешла из разряда жены в разряд «свободные отношения». Сроков же никто не давал, а врач как-то неоптимистично намекнул, что ждут они не пробуждения, а совсем иного. Надо было искать запасные варианты.
Назло диете Диана собрала четырехэтажный бутерброд, кинула в кружку чайный пакетик и только было налила в электрочайник воду, как вдруг крышка прибора сама собой начала прыгать, а из его нутра раздался голос:
— Приём, как слышно, приём!
Уронив на пол бутыль с водой, Диана отскочила от стола и врезалась в мойку. Из открытых шкафов на нее градом посыпались миски и крышки, чудом не разбив хрупкую девичью голову.
— Аккуратнее! Шлем надевай, когда на кухню заходишь, а лучше вообще не снимай никогда, он тебе жизнь спасет. Поверь, я знаю, о чем говорю, — раздалось из чайника.
— Чё за фигня?! — закричала Диана, чувствуя, что зря добавила в бутерброд тот заветревшийся сыр.
— Диана, доча, ты меня не узнаешь? — спросил чайник.
— Узнаю, конечно, мы тебя в конкурсе репостов выиграли.
— Прибереги эту шутку для своих будущих детей, когда они будут спрашивать, откуда взялись. Погоди, ты, надеюсь, еще не в положении? — строго спросил чайник.
— Вроде нет…
— Что значит — вроде?! — начал закипать прибор.
— Нет, не в положении! Что за вопросы вообще? Ты как со мной разговариваешь?! Вернее, каким образом?
— Вопрос не по адресу. Да это и неважно. Слушай внимательно, Дианочка. Я — твой отец.
— Ха, тоже мне, Дарт Вейдер кипятильный. Очень смешно! — Диана отошла от мойки и подошла к столу.
— Да я серьезно. Это папа. Я застрял в этом чайнике. Сперва летал где-то в бесцветном пространстве, а сегодня — бац! — и уже электроприбор. Хотел маме твоей сначала показаться, но ты сама знаешь, какая она впечатлительная. Помнишь, как мы с тобой карпа поймали и, перед тем как готовить, в ванну запустили. Он потом еще месяц ей во сне являлся и спрашивал, почему она его не спасла.
— Так это правда ты! — обрадовалась Диана. — Папочка, я так соскучилась! — девочка обняла чайник, и тот радостно забулькал. — Но что теперь делать? Как тебя в человека обратно засунуть?
— Засовывать никуда ничего не надо, — испугался чайник, — вряд ли это делу поможет. Ты лучше скажи, как у вас тут дела? Что нового? Как мама? Часто ее так на работу по вечерам вызывают?
— Да как дела, пап… — грустно затянула Диана, усевшись за стол и совершенно забыв про бутерброд. — Ты не против, если чаю всё же налью?
— Не против, только не оставляй внутри воду, осадок образуется.
Диана залила чайный пакетик кипятком и продолжила:
— Я в одиннадцатый класс перешла, решила на «Технологию машиностроения» поступать. В прошлом году ездила на олимпиаду юных автомехаников, заняла третье место, всё благодаря тебе и книжкам, которые ты мне с детства читал, помнишь — «Устройство автомобиля Москвич-2141?»
— Конечно помню! Какая же ты у меня умница! — восторженно комментировал чайник.
— Мама на работе дослужилась до помощника директора...
— Вот Ленка молодец! Не раскисла. Взяла себя в руки. Справляется.
— Справляется, да… — грустно подтвердила Диана. — Только вот, пап, слишком уж хорошо справляется.
— Ты о чем? — тревожно поднялась крышка у чайника.
— Да она, понимаешь… — Диана не знала, как сказать о том, что мама начала ходить на свидания с другими «чайниками».
— Не томи, доча, я же закипаю с пол-оборота.
— Короче, она начала встречаться с этим своим директором…
— Что?! — у чайника потекло дно. — Вот те раз. Стоит на минуту стать овощем — и тебя уже списали со счетов. — Доча, ты, надеюсь, его папой еще не называешь?
— Нет. Я называю его Сяо-хан, он приехал сюда из Гуанчжоу.
— Китаец? Так и знал... Сперва жену увел, а потом решил добить и ради смеха собрал меня в чайник. Алиэкспресс треклятый! А Ленка… Ну вертихвостка!
— Пап, ну, с другой стороны, ее тоже можно понять… — вступилась за маму Диана. — Прошло три года.
— Понять можно, простить — ни за что. Короче, доча, надо что-то делать. Я это так просто не оставлю. Не для того я здесь обои клеил, краны менял и плитку клал.
— Мы ремонт в прошлом году новый сделали. Мастера все исплевались, говорили, что проще продать квартиру, чем переделывать. Ой, прости…
— Интернат простит. Что я вообще слышу? Ты на чьей стороне?
— На твоей, конечно! Я хочу, чтобы ты вернулся! Может, я маме позвоню и расскажу новость?! — потянулась Диана за телефоном.
— Погоди. Не звони. Дай пар выпущу.
Выпустив пар, электроприбор снова заговорил.
— Слушай, доча, я не знаю, вернусь или нет. Но ты права, мама должна быть счастлива. Муж-чайник — это, конечно, звучит забавно, но муж-электрочайник звучит грустно. Короче, я хочу услышать, что она меня отпустила и нашла свое счастье. Поможешь?
— Пап!!!
— Поможешь?!
— Хорошо…
***
Свет в прихожей зажегся в половине первого ночи. Лена зашла на кухню и заметила дочку, читающую вслух книгу по устройству БелАЗа.
— Ты чего не спишь?
— Тебя жду. Чай будешь? — спросила Диана и, не дожидаясь ответа, залила заварку водой.
— Спасибо. Прости, что не съездили сегодня к папе. Завтра навестим, обещаю, — устало улыбнулась мама и отпила из кружки.
— Мам, ты любишь своего директора?
— Ты уверена, что хочешь это обсудить?
Диана кивнула.
— Я не люблю его, — совершенно искренне ответила Лена, и в этот момент чайник затарахтел, но сразу же выключился.
Лена удивленно глянула на него, а затем продолжила:
— Но он хороший человек, добрый, отзывчивый, как твой папа. Ты скоро поступишь в институт, а потом выйдешь замуж. А что делать мне? Сидеть одной до конца жизни? И… Мне очень не хочется это произносить вслух, но наш папа… Ты же понимаешь, что он не вернется…
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он в хосписе, Диан, а не в больнице. Спасибо твоим бабушке и дедушке, что они оплачивают его содержание, но это просто поддержание жизни. Папа не вернется.
— А если я скажу тебе, что он уже вернулся, а? — с этими словами Диана повернулась к чайнику и попросила: — Пап, скажи ей! Ну, пап, чего ты молчишь?
Диана несколько раз подергала за крышку, изображая говорящую голову, но чайник лишь плескался теплыми каплями.
— А если бы он вернулся, ты бы бросила этого своего Сяо-хана? — вытирая слезы, спросила Диана.
— Не раздумывая, — кивнула Лена и обняла дочь.
***
Утром Лену разбудил телефонный звонок.
— Диан, собирайся, звонили из хосписа, сказали, что папе вчера стало плохо и он, кажется, готовится к уходу, — мама растолкала дочь, которая еле продрала глаза. На тумбочке рядом с кроватью стоял чайник и лежала раскрытая книга по ремонту машин.
Попробовав отредактировать заплаканное лицо, Лена бросила эту затею и смыла всё водой.
В такси ехали молча. Лена даже не стала спрашивать у дочери, зачем та взяла с собой пресловутый чайник и что она там ему постоянно шепчет.
Возле койки отца уже стояли бабушка и дедушка, а еще человек в медицинской одежде.
— Пойдемте, надо поговорить, — попросил мужчина всех четверых пройти за ним в кабинет, но Диана отказалась и решила остаться с отцом.
— Пап, а ты чего не сказал, что тебе плохо? — спросила тихонько Диана у чайника, но тот не отвечал.
Тогда она нашла в стене свободную розетку и воткнула штепсель.
— Где это мы? Ух, етить вашу! — выругался оживший электроприбор, заметив собственное угасающее тело.
— Пап, ты умираешь? — спросила Диана, вытирая мокрые щеки о собственные плечи.
— Так вот почему я только вчера в чайник превратился… Мне дали время попрощаться…
— Нет! — запротестовала Диана.
— Агностика ответ. Короче, доча, я тебе сейчас завещание зачту, а ты запоминай. Я его не придумал, конечно. Скорее всего, в моих словах будет много воды… Хы-хы, — грустно посмеялся электроприбор.
— Пап, ты же слышал, она не любит Сяо-хана.
— Не любит.
— И вернется к тебе, если ты проснешься.
— Вернется, — подтвердил чайник.
— Ну так чего ты тут сопли разводишь! Давай, оживай уже, и пойдем домой! — требовала Диана.
— Доча, я не знаю как. Смотри на меня, я же совсем плох. Сатурация падает.
— А что это?
— С легкими что-то, не знаю, не придирайся к словам. Дай подумать… Так… Душа в чайнике, тело рядом. Как совместить?..
— Может, все-таки засунуть попробовать? — предложила дочь.
— Уж лучше смерть… Так, отключай ИВЛ.
— Что?! Пап, нельзя!
— Отключай, говорю, всё отключай и не спорь.
Оглянувшись по сторонам, Диана подошла к розеткам и дрожащей рукой потянула за провода. Приборы умолкли. Комната наполнилась тревожной тишиной.
***
— Вы можете подождать здесь, либо мы вам позвоним, но очевидно, что осталось буквально несколько часов. Спасибо, что подписали отказ от реанимации, поверьте, так мы только продлеваем его страдания… — произносил заученную речь доктор, когда они вместе с бабушкой, дедушкой и мамой Дианы возвращались в палату.
— Ты что наделала?! — закричала Лена, увидев дочку, скручивающую оголенные провода аппарата поддержания жизнедеятельности с проводом от электрочайника.
— Девочка, ты с ума сошла?! Это дорогостоящее оборудование, — бросился врач к Диане, а дедушка с бабушкой поступили как обычно: молча потянулись за своими таблетками.
Диана толкнула в сторону врача стул, а сама воткнула свою схему в розетку и нажала на кнопку чайника. Через секунду во всем хосписе выбило автоматы.
— Диана!!! — закричала во всю глотку мама и выдернула провода из розетки.
Потирая ушибленную коленку, врач кричал что-то там про суды и охрану, которую пора бы уже нанять. И только бабушка, заметившая движение пальцев на руках сына, набрала в грудь воздуха и что есть силы заголосила:
— Дернулся, палец дернулся! И веко! Леша! Лешенька ожил!
В этот же день папу Дианы перевели из хосписа в больницу, где началась интенсивная терапия и длительный путь к восстановлению. Теперь Диана с мамой и дедушка с бабушкой навещали его каждый день. Жена исповедовалась супругу и поклялась в вечной любви, Диана читала папе книжки, дедушка с бабушкой благодарили Господа, а Леша молча слушал и восстанавливался.
Лишь через полгода он смог произнести свое первое предложение, которое повергло в шок всех, кроме дочери:
— Воду в чайнике не оставляйте, осадок образуется.
Александр Райн
— В субботу съездим. Мне позвонили, надо срочно на работу, — не отрывая взгляда от зеркала, ответила мать. — Блин, стрелка смазалась.
Закончив с лицевым фотошопом, она оделась, отняла у дочери бутерброд и выпорхнула из дома, как выпускница политеха после получения диплома.
— Ага, знаю я, с какой тебе работы звонили, — бубнила Диана, стряпая себе новый бутерброд.
Сегодня пошел четвертый год, как отец Дианы сделал тройное сальто через руль мотоцикла на скорости сто пятьдесят километров в час и отключился от реальности.
«Мы не метеобюро, чтобы прогнозы давать. Ждите», — сообщил тогда уставший врач, четырнадцать часов собиравший мотоциклиста из запчастей.
И они ждали. Год ждали, два, три. Диана уже перешла в старшие классы, а мама перешла из разряда жены в разряд «свободные отношения». Сроков же никто не давал, а врач как-то неоптимистично намекнул, что ждут они не пробуждения, а совсем иного. Надо было искать запасные варианты.
Назло диете Диана собрала четырехэтажный бутерброд, кинула в кружку чайный пакетик и только было налила в электрочайник воду, как вдруг крышка прибора сама собой начала прыгать, а из его нутра раздался голос:
— Приём, как слышно, приём!
Уронив на пол бутыль с водой, Диана отскочила от стола и врезалась в мойку. Из открытых шкафов на нее градом посыпались миски и крышки, чудом не разбив хрупкую девичью голову.
— Аккуратнее! Шлем надевай, когда на кухню заходишь, а лучше вообще не снимай никогда, он тебе жизнь спасет. Поверь, я знаю, о чем говорю, — раздалось из чайника.
— Чё за фигня?! — закричала Диана, чувствуя, что зря добавила в бутерброд тот заветревшийся сыр.
— Диана, доча, ты меня не узнаешь? — спросил чайник.
— Узнаю, конечно, мы тебя в конкурсе репостов выиграли.
— Прибереги эту шутку для своих будущих детей, когда они будут спрашивать, откуда взялись. Погоди, ты, надеюсь, еще не в положении? — строго спросил чайник.
— Вроде нет…
— Что значит — вроде?! — начал закипать прибор.
— Нет, не в положении! Что за вопросы вообще? Ты как со мной разговариваешь?! Вернее, каким образом?
— Вопрос не по адресу. Да это и неважно. Слушай внимательно, Дианочка. Я — твой отец.
— Ха, тоже мне, Дарт Вейдер кипятильный. Очень смешно! — Диана отошла от мойки и подошла к столу.
— Да я серьезно. Это папа. Я застрял в этом чайнике. Сперва летал где-то в бесцветном пространстве, а сегодня — бац! — и уже электроприбор. Хотел маме твоей сначала показаться, но ты сама знаешь, какая она впечатлительная. Помнишь, как мы с тобой карпа поймали и, перед тем как готовить, в ванну запустили. Он потом еще месяц ей во сне являлся и спрашивал, почему она его не спасла.
— Так это правда ты! — обрадовалась Диана. — Папочка, я так соскучилась! — девочка обняла чайник, и тот радостно забулькал. — Но что теперь делать? Как тебя в человека обратно засунуть?
— Засовывать никуда ничего не надо, — испугался чайник, — вряд ли это делу поможет. Ты лучше скажи, как у вас тут дела? Что нового? Как мама? Часто ее так на работу по вечерам вызывают?
— Да как дела, пап… — грустно затянула Диана, усевшись за стол и совершенно забыв про бутерброд. — Ты не против, если чаю всё же налью?
— Не против, только не оставляй внутри воду, осадок образуется.
Диана залила чайный пакетик кипятком и продолжила:
— Я в одиннадцатый класс перешла, решила на «Технологию машиностроения» поступать. В прошлом году ездила на олимпиаду юных автомехаников, заняла третье место, всё благодаря тебе и книжкам, которые ты мне с детства читал, помнишь — «Устройство автомобиля Москвич-2141?»
— Конечно помню! Какая же ты у меня умница! — восторженно комментировал чайник.
— Мама на работе дослужилась до помощника директора...
— Вот Ленка молодец! Не раскисла. Взяла себя в руки. Справляется.
— Справляется, да… — грустно подтвердила Диана. — Только вот, пап, слишком уж хорошо справляется.
— Ты о чем? — тревожно поднялась крышка у чайника.
— Да она, понимаешь… — Диана не знала, как сказать о том, что мама начала ходить на свидания с другими «чайниками».
— Не томи, доча, я же закипаю с пол-оборота.
— Короче, она начала встречаться с этим своим директором…
— Что?! — у чайника потекло дно. — Вот те раз. Стоит на минуту стать овощем — и тебя уже списали со счетов. — Доча, ты, надеюсь, его папой еще не называешь?
— Нет. Я называю его Сяо-хан, он приехал сюда из Гуанчжоу.
— Китаец? Так и знал... Сперва жену увел, а потом решил добить и ради смеха собрал меня в чайник. Алиэкспресс треклятый! А Ленка… Ну вертихвостка!
— Пап, ну, с другой стороны, ее тоже можно понять… — вступилась за маму Диана. — Прошло три года.
— Понять можно, простить — ни за что. Короче, доча, надо что-то делать. Я это так просто не оставлю. Не для того я здесь обои клеил, краны менял и плитку клал.
— Мы ремонт в прошлом году новый сделали. Мастера все исплевались, говорили, что проще продать квартиру, чем переделывать. Ой, прости…
— Интернат простит. Что я вообще слышу? Ты на чьей стороне?
— На твоей, конечно! Я хочу, чтобы ты вернулся! Может, я маме позвоню и расскажу новость?! — потянулась Диана за телефоном.
— Погоди. Не звони. Дай пар выпущу.
Выпустив пар, электроприбор снова заговорил.
— Слушай, доча, я не знаю, вернусь или нет. Но ты права, мама должна быть счастлива. Муж-чайник — это, конечно, звучит забавно, но муж-электрочайник звучит грустно. Короче, я хочу услышать, что она меня отпустила и нашла свое счастье. Поможешь?
— Пап!!!
— Поможешь?!
— Хорошо…
***
Свет в прихожей зажегся в половине первого ночи. Лена зашла на кухню и заметила дочку, читающую вслух книгу по устройству БелАЗа.
— Ты чего не спишь?
— Тебя жду. Чай будешь? — спросила Диана и, не дожидаясь ответа, залила заварку водой.
— Спасибо. Прости, что не съездили сегодня к папе. Завтра навестим, обещаю, — устало улыбнулась мама и отпила из кружки.
— Мам, ты любишь своего директора?
— Ты уверена, что хочешь это обсудить?
Диана кивнула.
— Я не люблю его, — совершенно искренне ответила Лена, и в этот момент чайник затарахтел, но сразу же выключился.
Лена удивленно глянула на него, а затем продолжила:
— Но он хороший человек, добрый, отзывчивый, как твой папа. Ты скоро поступишь в институт, а потом выйдешь замуж. А что делать мне? Сидеть одной до конца жизни? И… Мне очень не хочется это произносить вслух, но наш папа… Ты же понимаешь, что он не вернется…
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он в хосписе, Диан, а не в больнице. Спасибо твоим бабушке и дедушке, что они оплачивают его содержание, но это просто поддержание жизни. Папа не вернется.
— А если я скажу тебе, что он уже вернулся, а? — с этими словами Диана повернулась к чайнику и попросила: — Пап, скажи ей! Ну, пап, чего ты молчишь?
Диана несколько раз подергала за крышку, изображая говорящую голову, но чайник лишь плескался теплыми каплями.
— А если бы он вернулся, ты бы бросила этого своего Сяо-хана? — вытирая слезы, спросила Диана.
— Не раздумывая, — кивнула Лена и обняла дочь.
***
Утром Лену разбудил телефонный звонок.
— Диан, собирайся, звонили из хосписа, сказали, что папе вчера стало плохо и он, кажется, готовится к уходу, — мама растолкала дочь, которая еле продрала глаза. На тумбочке рядом с кроватью стоял чайник и лежала раскрытая книга по ремонту машин.
Попробовав отредактировать заплаканное лицо, Лена бросила эту затею и смыла всё водой.
В такси ехали молча. Лена даже не стала спрашивать у дочери, зачем та взяла с собой пресловутый чайник и что она там ему постоянно шепчет.
Возле койки отца уже стояли бабушка и дедушка, а еще человек в медицинской одежде.
— Пойдемте, надо поговорить, — попросил мужчина всех четверых пройти за ним в кабинет, но Диана отказалась и решила остаться с отцом.
— Пап, а ты чего не сказал, что тебе плохо? — спросила тихонько Диана у чайника, но тот не отвечал.
Тогда она нашла в стене свободную розетку и воткнула штепсель.
— Где это мы? Ух, етить вашу! — выругался оживший электроприбор, заметив собственное угасающее тело.
— Пап, ты умираешь? — спросила Диана, вытирая мокрые щеки о собственные плечи.
— Так вот почему я только вчера в чайник превратился… Мне дали время попрощаться…
— Нет! — запротестовала Диана.
— Агностика ответ. Короче, доча, я тебе сейчас завещание зачту, а ты запоминай. Я его не придумал, конечно. Скорее всего, в моих словах будет много воды… Хы-хы, — грустно посмеялся электроприбор.
— Пап, ты же слышал, она не любит Сяо-хана.
— Не любит.
— И вернется к тебе, если ты проснешься.
— Вернется, — подтвердил чайник.
— Ну так чего ты тут сопли разводишь! Давай, оживай уже, и пойдем домой! — требовала Диана.
— Доча, я не знаю как. Смотри на меня, я же совсем плох. Сатурация падает.
— А что это?
— С легкими что-то, не знаю, не придирайся к словам. Дай подумать… Так… Душа в чайнике, тело рядом. Как совместить?..
— Может, все-таки засунуть попробовать? — предложила дочь.
— Уж лучше смерть… Так, отключай ИВЛ.
— Что?! Пап, нельзя!
— Отключай, говорю, всё отключай и не спорь.
Оглянувшись по сторонам, Диана подошла к розеткам и дрожащей рукой потянула за провода. Приборы умолкли. Комната наполнилась тревожной тишиной.
***
— Вы можете подождать здесь, либо мы вам позвоним, но очевидно, что осталось буквально несколько часов. Спасибо, что подписали отказ от реанимации, поверьте, так мы только продлеваем его страдания… — произносил заученную речь доктор, когда они вместе с бабушкой, дедушкой и мамой Дианы возвращались в палату.
— Ты что наделала?! — закричала Лена, увидев дочку, скручивающую оголенные провода аппарата поддержания жизнедеятельности с проводом от электрочайника.
— Девочка, ты с ума сошла?! Это дорогостоящее оборудование, — бросился врач к Диане, а дедушка с бабушкой поступили как обычно: молча потянулись за своими таблетками.
Диана толкнула в сторону врача стул, а сама воткнула свою схему в розетку и нажала на кнопку чайника. Через секунду во всем хосписе выбило автоматы.
— Диана!!! — закричала во всю глотку мама и выдернула провода из розетки.
Потирая ушибленную коленку, врач кричал что-то там про суды и охрану, которую пора бы уже нанять. И только бабушка, заметившая движение пальцев на руках сына, набрала в грудь воздуха и что есть силы заголосила:
— Дернулся, палец дернулся! И веко! Леша! Лешенька ожил!
В этот же день папу Дианы перевели из хосписа в больницу, где началась интенсивная терапия и длительный путь к восстановлению. Теперь Диана с мамой и дедушка с бабушкой навещали его каждый день. Жена исповедовалась супругу и поклялась в вечной любви, Диана читала папе книжки, дедушка с бабушкой благодарили Господа, а Леша молча слушал и восстанавливался.
Лишь через полгода он смог произнести свое первое предложение, которое повергло в шок всех, кроме дочери:
— Воду в чайнике не оставляйте, осадок образуется.
Александр Райн