В столовой
– Паш, так ведь ничего же страшного не произошло. Зачем про это начальству рассказывать? – Пробкин еще раз пробежался взглядом по последнему листу, боясь, что пропустил что-то важное. – Голубцов у нас же трудится. Работает хорошо, недавно сына второго родил, взял дополнительного клиента, чтобы денег заработать.
– А Бубнов? Тот, что очки посеял, – напомнил Павел.
– Бубнов уволился по собственному желанию.
Эта новость заставила мастера улыбнуться во весь рот.
– Да правда по собственному! Сказал, что работа слишком нервная, а он личность тревожная и нежная. Ушел в МЧС.
Костромин удивленно заморгал.
– Лучше не спрашивай, – махнул рукой Пробкин. – У Бубнова этого в голове компот из сухофруктов. Кстати, тебе компот не дали.
– Я сам отказался, там, похоже, одну букву пропустили в названии.
– Это какую же?
– Букву «с», потому что это натуральный компост из сухофруктов. Возвращаясь к вашему Бубнову. Те самые очки так никто из моих техников и не нашел.
– То есть как это?! – у Пробкина аж губы побелели от накатившего страха.
– Очень просто. Я не знаю, где они, но есть подозрение, что их взяла подруга жены Голубцова. Ну та, про которую в самом начале слушания председатель рассказывал. Света Галкина.
– Галкина? Эта та, что просила заменить ей техника?
– Она.
– Но почему ты так решил?
– Потому что я только сегодня узнал, что эти две женщины знакомы, а дошло до меня во время слушания, когда зачитывали доклад. Иначе как, по-твоему, Галкина увидела своего техника Метелкина? Из-за того, что нам партию бракованных препаратов поставили? Я думаю, что Метелкин просто не все в объяснительной написал. Скорее всего, там вообще их знакомство как-то иначе состоялось, а он умолчал, подлец, и придумал какую-то околесицу. А я потом его же словами и отчитываюсь. Ух, я ему устрою веселую жизнь!
– Тогда надо срочно к ней группу зачистки отправлять! – вскочил с места Пробкин. – Если это так, то нас всех тут трибунал ждет!
– Надо, – спокойно согласился Костромин. – Вот ты этим и займись. Я, как понимаешь, не могу отсюда делами рулить, так как руль далековато от меня, да и… не хочу. Есть шанс, что меня снимут с должности еще до ужина.
Тут в столовой появился один из охранников.
– Костромин, к телефону.
Павел Рефрижераторович поднялся и, взяв поднос, направился к выходу.
– Паш! Ты же не сдашь нас? – пискнул Пробкин.
– Постараюсь, – угрюмо ответил мастер, не оборачиваясь.
В переговорной комнате
Телефон ждал его в крохотной комнатке, похожей на чулан с зелеными обоями.
Большую часть помещения занимал покосившийся столик (то ли ножка сломана, то ли пол неровный). На нем и стоял телефонный аппарат – черный, потрескавшийся, с вдавленными кнопками. Мастер снял трубку.
– Костромин слушает.
– Павел Рефрижераторович, тут случилось кое-что… – прозвучал тонкий голосок секретарши Кати.
– Ну я ничего другого и не ожидал, – потер глаза мастер.
– Простите…
– Да вы тут ни при чем, Катенька, у нас только отсутствие новостей – это хорошие новости. Все остальное, как правило, новый сантиметр веревки, на которой меня в итоге повесят. Докладывайте.
– Тут такое дело. Вы помните историю с Тапкиной и ее приметами?
– Такое, пожалуй, забудешь…
– В общем, она из отпуска сегодня вернулась, и все началось по новой.
– Безногий техник мне в помощь! Ну что там еще? Рассказывай быстрее, у меня заседание через пять минут…
– Паш, так ведь ничего же страшного не произошло. Зачем про это начальству рассказывать? – Пробкин еще раз пробежался взглядом по последнему листу, боясь, что пропустил что-то важное. – Голубцов у нас же трудится. Работает хорошо, недавно сына второго родил, взял дополнительного клиента, чтобы денег заработать.
– А Бубнов? Тот, что очки посеял, – напомнил Павел.
– Бубнов уволился по собственному желанию.
Эта новость заставила мастера улыбнуться во весь рот.
– Да правда по собственному! Сказал, что работа слишком нервная, а он личность тревожная и нежная. Ушел в МЧС.
Костромин удивленно заморгал.
– Лучше не спрашивай, – махнул рукой Пробкин. – У Бубнова этого в голове компот из сухофруктов. Кстати, тебе компот не дали.
– Я сам отказался, там, похоже, одну букву пропустили в названии.
– Это какую же?
– Букву «с», потому что это натуральный компост из сухофруктов. Возвращаясь к вашему Бубнову. Те самые очки так никто из моих техников и не нашел.
– То есть как это?! – у Пробкина аж губы побелели от накатившего страха.
– Очень просто. Я не знаю, где они, но есть подозрение, что их взяла подруга жены Голубцова. Ну та, про которую в самом начале слушания председатель рассказывал. Света Галкина.
– Галкина? Эта та, что просила заменить ей техника?
– Она.
– Но почему ты так решил?
– Потому что я только сегодня узнал, что эти две женщины знакомы, а дошло до меня во время слушания, когда зачитывали доклад. Иначе как, по-твоему, Галкина увидела своего техника Метелкина? Из-за того, что нам партию бракованных препаратов поставили? Я думаю, что Метелкин просто не все в объяснительной написал. Скорее всего, там вообще их знакомство как-то иначе состоялось, а он умолчал, подлец, и придумал какую-то околесицу. А я потом его же словами и отчитываюсь. Ух, я ему устрою веселую жизнь!
– Тогда надо срочно к ней группу зачистки отправлять! – вскочил с места Пробкин. – Если это так, то нас всех тут трибунал ждет!
– Надо, – спокойно согласился Костромин. – Вот ты этим и займись. Я, как понимаешь, не могу отсюда делами рулить, так как руль далековато от меня, да и… не хочу. Есть шанс, что меня снимут с должности еще до ужина.
Тут в столовой появился один из охранников.
– Костромин, к телефону.
Павел Рефрижераторович поднялся и, взяв поднос, направился к выходу.
– Паш! Ты же не сдашь нас? – пискнул Пробкин.
– Постараюсь, – угрюмо ответил мастер, не оборачиваясь.
В переговорной комнате
Телефон ждал его в крохотной комнатке, похожей на чулан с зелеными обоями.
Большую часть помещения занимал покосившийся столик (то ли ножка сломана, то ли пол неровный). На нем и стоял телефонный аппарат – черный, потрескавшийся, с вдавленными кнопками. Мастер снял трубку.
– Костромин слушает.
– Павел Рефрижераторович, тут случилось кое-что… – прозвучал тонкий голосок секретарши Кати.
– Ну я ничего другого и не ожидал, – потер глаза мастер.
– Простите…
– Да вы тут ни при чем, Катенька, у нас только отсутствие новостей – это хорошие новости. Все остальное, как правило, новый сантиметр веревки, на которой меня в итоге повесят. Докладывайте.
– Тут такое дело. Вы помните историю с Тапкиной и ее приметами?
– Такое, пожалуй, забудешь…
– В общем, она из отпуска сегодня вернулась, и все началось по новой.
– Безногий техник мне в помощь! Ну что там еще? Рассказывай быстрее, у меня заседание через пять минут…
- Предыдущая статья серии Техники судьбы. Часть 16
